ГЕРМАНИЯ

Э.У. фон Вайцзеккер
депутат Бундестага,
доктор-профессор

Демократия и глобализация

Турбокапитализм 90-х породил множество как победителей, так и проигравших. Во времена рынка нужны повторное изобретение демократии и новая направленность технического прогресса.

В течение следующих 50 лет перед нами будут стоять два крупных вызова, один из которых я называю повторным изобретением демократии, а другой – новой направленностью технического прогресса. Что касается глобализации, то я для начала делаю эмпирический вывод, что это слово совершенно новое. Недавно я направил письмо в газету “Франкфуртер альгемайне”, где спросил, когда в ней появилось это слово. Оказалось, что впервые оно было упомянуто в 1993 г. И внезапно появилось у всех на устах. Чистая случайность? Или лингвистический фокус? Нет, имеются три конкретные причины.

Одна из них – последовательное развитие мировой экономики в направлении либерализации и устранения таможенных барьеров. Но это не новая тенденция; одна лишь она не смогла бы оправдать такой лингвистический прорыв. Еще в 1993 г. состоялась крупнейшая за все времена мирная демонстрация против GATT (Генеральное соглашение по тарифам и торговле). Это был марш индийских крестьянок в Бангалор, протестовавших против международных норм патентирования, которые были выработаны во время уругвайского раунда GATT. Они опасались, что их лишат права выращивать семена, если патент на семена находится у международных концернов.

Второй двигатель глобализации – развитие интернета. Благодаря “сети” появилась невероятно тесная связь между фирмами, а также между ними и поставщиками. Однако это только один из 200 аспектов, связывающих глобализацию и интернет. Третьей причиной, вызвавшей повышенное внимание к глобализации, стал конец биполярного миропорядка. До 1990 г. конфликт между Востоком и Западом был доминирующей политической реальностью. Каждый определялся в его рамках так или иначе, не в последнюю очередь и представители капитала в демократических странах с рыночной экономикой. Им важно было доказать, что демократически организованная рыночная экономика и в социальном плане превосходит неэффективный авторитарный коммунизм. Это был “бурный успех” до тех пор, пока конфликт между Востоком и Западом не разрешился в пользу Запада. Тем самым отпала необходимость в дальнейших доказательствах, и представители капитала могли сказать руководителям фирм: “Вы должны немножко больше заботиться об акционерах”.

Слово “Shareholder value” появилось в немецком языке так же спонтанно, как и понятие глобализации. Доходы с капитала были сразу же провозглашены императивом. Одновременно произошли сильные изменения в отношениях между предприятиями и миром капитала. До 1990 г. у каждой фирмы был какой-то свой банк, через который финансировались новые инвестиции. Затем многие открыли для себя, что на международных рынках капитала можно получить кредиты на полпроцента выгоднее. И тот, кто этого не делал, вдруг оказался в проигрыше в плане издержек.

Вот несколько слов о реальности и тем самым к вопросу о том, как это связано с демократией. Сначала хорошая новость: в контексте глобализации демократия одерживала одну победу за другой. И не только в Восточной и Центральной Европе, но и в африканских и азиатских государствах. А теперь плохая новость: то, что мы называем демократией, изменило свое лицо после 1990 г. До этого государство имело очень сильную позицию по отношению к капиталу и рынку. Идеальной формой государственного устройства является демократически организованная рыночная экономика, в которой сохраняется социальный баланс между сильными и слабыми. Это хорошо функционировало до тех пор, пока рынок и демократия находились в одном и том же географическом пространстве. Однако внезапно рынок разросся до всемирных географических масштабов, а государство осталось в национальных рамках. Это неизбежно привело к тому, что рынок стал играть в пинг-понг с государствами, сталкивать их друг с другом, например, за счет “пагубной налоговой конкуренции”. Поэтому неудивительно, что со временем пропасть между богатыми и бедными становилась все шире. В начале 70-х годов доходы 20% самых богатых и 20% самых бедных разнились в 30 раз. В 2001 г. этот показатель возрос до 74 раз. И в то время как число бедных скорее увеличилось, – хотя мы пережили блестящий экономический рост – число миллионеров и миллиардеров росло несравненно быстрее. Это в какой-то мере для нас вызов. Мы столкнулись с глобализацией, которая хотя и заметно увеличивает стоимость, порождает отдельных победителей и регионы-победители, но оставляет много проигравших. Проигравших, которые, хотя они и ходят на выборы, никак не могут повлиять на ход событий, так как проблемы глобализации не могут быть решены на национальном уровне.

Таким образом, из описания реальности можно сделать вывод о необходимости повторного изобретения демократии. Когда-то она была изобретена для национального государства, в котором прекрасно функционировала. Tеперь же вопрос стоит так: как может выглядеть всемирная демократия в будущем? Я предлагаю нестатичную модель на трех столпах, на которых она и будет основываться.

Первый столп – существующая форма демократического национального государства. Нации действуют сообща – будь то международные договоры об окружающей среде, Конвенция о правах человека, Международный суд по уголовным делам и многое другое, что совместно согласуется отдельными государствами. Во всех этих случаях элементы, функционировавшие в национальном масштабе, переносятся на международный уровень. Это очень важное развитие, но оно имеет один решающий недостаток: оно крайне удалено от базиса. В этих условиях невозможно добиться активизации народа. Несмотря на это, нам необходима государственная демократия, так как только она имеет легитимность для проведения подобных переговоров.

Второй столп – частнокапиталистическое хозяйство. Именно оно в основном и создает прибавочную стоимость. Конечно же, в нем присутствуют как белые, так и черные овцы. Существуют предприятия, которые действительно ведут себя как “хищники”. Однако имеется невероятное множество небольших, средних и крупных фирм, которые создают прибавочную стоимость со всей добросовестностью, мужеством, изобретательностью. Дабы во всем этом было что-то от демократии, международная общественность должна научиться наказывать “хищников” и поощрять хороших. К примеру, не должно вознаграждаться хищническое отношение к природе и использование детского труда. Однако при решении многих вопросов нужно следить за тем, чтобы все делалось не надменно или свысока. Это всегда хождение по острию ножа. В любом случае мы должны сперва осознать моральную проблему.

В этой связи я подхожу к третьему столпу. Это гражданское общество. Гражданское общество – это все мы, особенно тогда, когда мы являемся активистами нашей церковной общины, “Международной амнистии”, “Врачей без границ”, “Гринписа” или Всемирного фонда дикой природы. Это – международные гражданские группы, имеющие влияние. Интересную группу, выступающую конкретно против глобализации, представляет собой Attac. Без давления со стороны этой группы было бы трудно представить, что в политике и экономике действительно произойдут изменения. И теперь я могу представить себе, что в течение следующих 50 лет вокруг этих трех столпов – а возможно вокруг четырех или пяти – возникнет гражданское общество, приближенное к базису, и глобальная демократия.

Наряду с титанической задачей по повторному изобретению демократии встает вопрос о новой направленности технического прогресса. Земля уже практически перенаселена. Так называемый экологический отпечаток показывает, какую площадь мы используем для нашего благосостояния, для нашей одежды, продуктов питания, автомобилей. К примеру, в Германии один человек имеет экологический отпечаток в 4 га. Если умножить это на 80 млн. человек, то получится 320.000.000 км2. В Германии же имеются всего лишь около 370.000 км2. Это значит, что Германия в плане экологических отпечатков безнадежно перенаселена. И это значит также, что мы должны где-то централизованно что-то сокращать. Нам как минимум необходимо вдвое сократить потребление природных ресурсов, например сократить выброс углекислого газа. Если мы добьемся ежегодного сокращения выброса СО2 вдвое, то это довольно быстро стабилизирует его концентрацию. Сокращение вдвое потребления природных ресурсов – это минимум, необходимый для воплощения идеи “устойчивого развития”.

Вместе с тем нам надо вдвое увеличить благосостояние. Если взглянуть на бедные регионы планеты, то каждый сразу же поймет, что это наше минимальное моральное обязательство. Мы должны умножить два на два и получим четыре. Т.е. мы должны как минимум в четыре раза эффективнее использовать ограниченные природные ресурсы. Это я и называю новой направленностью технического прогресса.

Промышленная революция представляла собой в основном четырехкратное, десятикратное и, наконец, двадцатикратное повышение производительности труда. Однако для того, чтобы технический прогресс мог шествовать на двух ногах, а не ковылять только на одной, в дополнение к повышению производительности труда требуется повысить производительность использования ресурсов. И это как минимум в четыре раза, а в долгосрочной перспективе в 10 раз. Это тот минимум, который мы должны достичь. И в этой связи возникает вопрос, как мы можем этого добиться? Нам нужны изменения в сознании, а также изменение маргинальных условий экономики. Вывод на рынок ресурсосберегающих технологий, например, автомобилей, потребляющих лишь от 1,5 до 2 литров на 100 км вместо сегодняшних 8 литров, должен вознаграждаться. Но политическая задача состоит в том, чтобы заставить цены говорить экологическую правду. А именно это в рамках сегодняшней демократии на национальном уровне и в условиях международной конкуренции реализовать практически невозможно. Ведь если какая-то страна сделает это в одиночку, то соседнее государство сразу же подорвет ценовую структуру и извлечет из этого прибыль. Т.е. здесь сперва требуется “global governance” с тем, чтобы задать техническому прогрессу правильное направление.

Проф. д-р Эрнст Ульрих фон Вайцзеккер - председатель парламентской комиссии по изучению проблем “Глобализации мировой экономики”. Он был директором Вуппертальского института и является членом “Римского клуба”.

Democracy and globalization

E.U. fon Weizsekker
deputat of Bundestag,
doctor professor

Summary

Ideal form of the State system is democratically organized market economy‚ which is keeping social balance between strong and weak. It was well functioned until the market and the democracy were in the same geographical space. But‚ suddenly the market grew up till world geographical scales‚ and the state remained in the national scopes. In due course‚ the precipice between rich and poor was becoming wilder. At the beginning of 70-es the incomes of 20% of the richest and 20% of poorest disjointed for 30 times. In 2001 this showing increased for 74 times.

However‚ we can draw a conclusion on the necessity of repeated invention of democracy. Three pillars can be offered as a non-statical model.

First pillar is the existing form of democratic national state. Nations make common cause – be it international agreements on environment‚ conception on human rights‚ international court of criminal cases and many others‚ that is agreed together with separate states.

Second pillar is private capitalist economy.

Third pillar is the civil society. It is everyone of us‚especially when we are the activists of our church community‚ "International amnesty"‚ "Doctors without scopes"‚ "Green peace" or world fund of wild nature.

There is also question of new direction of technical progress. The earth is practically overpopulated. It is necessary to cut by a half the using of natural resources and to improve the well-being in the way of raising the productivity of labour and productivity of using of resources.