Терроризм существовал во все времена. Но, как мы видим, в последние месяцы он обрел планетарные масштабы и бросил вызов всему свободному миру, потому что теперь это не точечный симптом отдельной проблемы, присущей какому-то одному региону или сообществу, а безжалостный, безудержный, кровавый бунт против всего общественного уклада, который отражает интересы все меньшего числа людей.

Каждая форма терроризма требует к себе особого отношения. Нельзя бороться со всеми разновидностями терроризма одними и теми же средствами и методами.

Поэтому следует прежде всего разобраться в различных проявлениях терроризма, и лишь только потом решать, какими способами бороться с ним, ни на минуту не забывая о том, что демократия, если она чего-нибудь стоит, не имеет права использовать в борьбе со своими противниками недопустимые методы. Иначе как можно упрекать террористов в "покушении на свободу", если те, кто выступает в роли ее защитников, пользуются столь же неприглядным инструментарием? Здесь необходимо, чтобы даже худший из людей, представший перед правосудием - национальным или международным - мог пользоваться правом на свободную и равную защиту.

1. Терроризм многолик:

а) во-первых, он используется отдельными лицами и группами людей внутри своих собственных государств для оказания давления на политическую власть с тем, чтобы заставить ее принять их требования, которые касаются, как правило, признания их прав как регионального, национального или религиозного меньшинства. С их точки зрения, использование террористических методов оправдывается необходимостью выполнения их чаяний в таких политических условиях, когда у них нет иных способов достижения своих целей;

б) та же разновидность терроризма может существовать и в международном масштабе и использоваться организациями и народами, стремящимися к обретению своей территории или созданию своего собственного государства;

в) еще одна форма терроризма практикуется революционными, анархистскими, нигилистическими группами, которые преследуют единственную цель: сотрясти основы общества, которые они отвергают, ибо убеждены, что оно отвергло их;

г) наконец, слепое насилие могут использовать в своих целях государства, издалека направляя и финансируя экстремистские группы и с их помощью оказывая воздействие на политику тех или иных государств.

Во всех этих случаях смысл террора состоит в том, чтобы, как писал Гастон Бутуль, "распространять волны страха".

Целью терроризма вне зависимости от его формы является пропаганда устремлений террористов с помощью паники и устрашения. Любые, даже самые бесчеловечные, средства хороши, чтобы заставить мир содрогнуться, чтобы заявить о себе, найти себе сочувствующих или даже помощников.

Терроризм всегда несет в себе стремление разорвать круг общественного отчуждения, эффектным, сценическим жестом заставить историю развиваться в соответствии с представлениями поборников террора.

"Террорист" в возвышенном, благородном смысле слова всегда считает себя правдоискателем, защитником справедливости, архангелом-мстителем, которому уготовано место в раю, убежденный до последнего вздоха в правоте своего дела, заранее освобожденный от нравственной вины за свои преступления, вдохновляемый одновременно, как говорил Макс Вебер, этикой убеждения и этикой немедленной и полной победы. Но чтобы терроризм одержал победу, необходимо, чтобы дело, которому служат террористы, имело определенную поддержку в обществе и чтобы те, кто призван бороться с ним, рано или поздно были бы готовы уступить их шантажу.

Что же до лигитимности терроризма, ставить вопрос таким образом было бы еще в крайнем случае допустимо в отношении побежденных или оккупированных стран, экономически, культурно или политически неразвитых, где насилие - единственный способ противостояния диктатуре одной личности, одной партии, одного племени, одной религии, одного общественного класса, или в условиях авторитарного режима, подтасовывающего результаты выборов, преследующего оппозицию, душащего прессу, но никак не применительно к государству, где есть хоть минимум демократии. Само наличие такого минимального присутствия демократии дает возможность не прибегать к насилию, а использовать другие, гораздо более мирные формы выражения несогласия.

Но сегодня буквально на наших глазах происходит рождение новой формы терроризма - терроризма "теологического". Интегризм, взламывающий изнутри некоторые мировые религии, служит теоретической основой для анафемы, которой поборники тоталитаризма предают мир плюрализма, пытаясь превратить его в царство монолитного единомыслия, подчиненного единому богу, свирепому, неумолимому и мстительному.

Разумеется, было бы опасно и неверно, поддавшись соблазну скороспелых выводов, возлагать на всех носителей того или иного вероисповедания вину за недопустимые деяния, совершаемые некоторыми его представителями.

Но получается так, что чистота веры беззастенчиво используется в качестве маскировки группами фанатиков, мечтающих о том "великом дне", когда рухнут небоскребы - символы отжившего и на их руинах воссияет мир новый, жестокий, безжалостный, не знающий снисхождения и прощения.

2. Первейшая обязанность государства - бороться со всеми этими разновидностями терроризма, откуда бы они не происходили. Но как? Какими средствами? В каких масштабах?

Необходимо правильно оценить размах самого явления.

Если считать элементом терроризма то, что цель его состоит в дестабилизации общества путем совершения бесчинств или повальных убийств, призванных посеять в людях страх, то нельзя не отметить то, что, не считая событий последних месяцев, на терроризм приходится лишь небольшая часть преступлений, совершаемых в крупнейших демократических странах.

Тем не менее все страны, в той или иной мере страдающие от терроризма, постепенно сформировали более или менее полный арсенал специальных законов, дающих возможность вести с терроризмом усиленную борьбу по всем направлениям.

Продление сроков задержания до предъявления обвинения (Германия, Великобритания, Италия, Испания), невозможность условно-досрочного освобождения (Великобритания), назначение максимальной установленной законом меры наказания (Испания), рассмотрение дел односоставным судом вместо обычного судебного производства (Великобритания), сокращение сроков заключения для вставших на путь сотрудничества с правосудием (Германия, Италия, Великобритания)...

Некоторые из этих законодательных мер представляют определенную опасность для основных свобод. Даже если допустить, что государство, пытаясь оградить себя от особо жестоких и кровавых злодеяний, применяет к лицам, их совершившим, чрезвычайные меры уголовного права, то эти преступления в любом случае нуждаются в точной квалификации.

Но во французском законе о терроризме от 9 сентября 1986 года не дается определения терроризма как преступления; терроризм так упоминается лишь как понятие, в которое входит правонарушение, включенное в определенный перечень (насколько он полон?) и (безусловно субъективное) требование о том, чтобы "такое правонарушение совершалось индивидуально или коллективно с умыслом, направленным на серьезное нарушение общественного порядка с использованием запугивания и террора".

При этом Конституционный Совет счел, что определение данных правонарушений "достаточно ясное и точное". Тем не менее он посчитал целесообразным напомнить, что отступления от общих норм уголовного права, оговоренные в законе в качестве мер борьбы с терроризмом, могут быть оправданы лишь специфическими чертами этого явления и не могут толковаться расширительно без нарушения равенства граждан перед законом применительно к правонарушениям, такими специфическими чертами не обладающим, каковыми являются, например, преступления, направленные против безопасности государства (решение от 8 сентября 1986 г.).

Дальнейшему ужесточению законодательства Франции в этой области способствовало принятие нового закона об усилении борьбы с терроризмом от 19 июня 1996 года. В сферу действия закона от 1996 года, помимо "террористических актов", уже наказуемых по закону 1986 года, вошли такие деяния, как "содействие в незаконном въезде, перемещении или пребывании иностранцев". Там также предусматривается, что "в интересах следствия" осмотры, обыски и изъятия могут проводиться не только в дневное, но и в ночное время суток. Кроме того, в новом законе увеличивались сроки заключения по некоторым составам, как, например, покушение на жизнь представителей государственной власти или лиц, действующих по поручению государственных органов.

Но Франция, где в 1681-1983 гг. были распущены все чрезвычайные судебные органы, не забывала, что этот запрет, по сути, содержится в пункте 1 статьи 6 Европейской конвенции о правах человека, где закреплено право человека на разбирательство его дела судом, "созданным на основании закона". Эта формулировка была проанализирована при рассмотрении дела Занда. В своем докладе Комиссия по правам человека указала, что достаточно прописать в законе общую схему организации судебной системы. Вместе с тем Комиссия четко очертила пределы действия данного закона. Выражение "суд, созданный на основании закона" по смыслу пункта 1 статьи 6 охватывает всю структуру судебной власти.

Следует напомнить о том, что при подписании Европейской конвенции о пресечении терроризма 28 января 1977 года Франция недвусмысленно заявила о том, что борьба с терроризмом должна обязательно вестись с соблюдением основных принципов нашего уголовного права и Конституции, в преамбуле которой указано, что "каждый, кто подвергается преследованиям за свои действия в поддержку свободы, имеет право на получение убежища на территориях Республики".

3. Целью любой политики по обеспечению безопасности, в том числе борьбы с терроризмом, является сохранение порядка и общественного спокойствия, не допуская насилия в отношении насилия и не попирая при этом общественных свобод.

Для того, чтобы проводить такую политику в жизнь, необходимо прежде всего проанализировать те угрозы, которые могут привести к дистабилизации демократического общественного порядка. Но анализ этих обширных угроз ни в коем случае не должен вызывать у нас стремления обеспечивать безопасность любой ценой. Никто не может быть хуже, чем общество, во имя собственной защиты опутавшее себя тотальным контролем и запретами, обуянное страхом перед бесконечно преувеличиваемой опасностью.

Во-вторых, главным средством обеспечения безопасности должна быть забота о целостности и устойчивости социальной ткани общества, а значит борьба с любыми проявлениями дискриминации и несправедливости. Без сплочения общества не может быть эффективной борьбы с терроризмом. Без братства не может быть ни свободы, ни безопасности.

Все, что способствует борьбе с неравенством, социальной отчужденностью, предрассудками, укрепляет в людях чувство общности, а значит и ощущение безопасности.

В-третьих, стремление найти тот цемент, который сплотит наше общество, подведет нас к необходимости изучения опасностей, угрожающих современному обществу, разделив эти риски на "бытовые" и "крупные". Первые острее ощущаются обществом, но именно вторые несут в себе масштабную разрушительную угрозу.

4. Направив угнанные ими самолеты на нью-йоркские небоскребы-близнецы знаменитого Всемирного торгового центра и на Пентагон - центр управления Вооруженными силами США, террористы из организации Бен Ладена не только нанесли Америке удар в самое сердце, повлекший за собой гибель тысяч людей. Взрывная волна событий 11 сентября 2002 года, прокатившись по всей планете, вызвала политические, дипломатические, стратегические и, конечно же, экономические последствия. Вот уже несколько месяцев в США продолжается глубокий экономический спад, который перекинулся на другие регионы мира, в том числе на Европу. На пороге экономических неурядиц стоит Япония. Теракты в США привели к еще большему росту пессимизма как у потребителей, так и инвесторов, без чего не может быть стабильности в экономике.

Как должна отреагировать на это Америка? Что могла сделать эта мировая демократическая держава, чтобы оправиться от такого потресения?

1. Прежде всего, она продемонстрировала миру пример самообладания и хладнокровия. В этой тяжелой ситуации, когда погибли тысячи людей, она проявила себя достойным образом. Героизм спасателей, солидарность народа, сплотившегося вокруг своих руководителей, вызвали восхищение во всем мире. Важно было не допустить отчаяния, пресечь панику, напомнить, что в истории США были и другие кризисные моменты, может быть еще более тяжелые, но страна с честью выходила из этих испытаний, еще раз подтвердив правоту тех основополагающих принципов, на которых всегда стояла Америка.

Борьба с терроризмом - это, прежде всего, торжественное, без лицемерия, подтверждение тех идеалов, которые лежат в основе социального договора. Именно вокруг этих ценностей должна была собраться, сплотиться Америка. И ей это великолепно удалось.

2. Во-вторых, ей нужно было спокойно подумать над тем, в каком виде и в каких масштабах должен быть дан отпор терроризму. Удар по терроризму не может наноситься в спешке и без веских причин. В эпоху глобализации такие операции не проводятся в одиночку. Удар по терроризму ни в коем случае не должен выглядеть как месть другому народу, другому человеческому сообществу или религии. Речь могла идти только о ликвидации преступников и их подельников, операции по обеспечению безопасности общества и спасению жизни людей в масштабах всего мира.

Вопрос о соразмерности отпора террористам тяжести совершенного ими деяния особых затруднений не вызывал. В обстановке всеобщего ужаса после крушения небоскребов, скорби по трагически погибшим нужно было нанести сильный удар, и сделать это без ненужных проволочек. Настичь террористов в их логове, уничтожить их силы и средства, где бы они ни находились, сурово предупредить все те организации и государства, которые поддерживают террористов, о том, что рано или поздно их ждет такая же участь.

Ответить на "теологический" терроризм терроризмом государственным? Соблазн повернуть дело таким образом был велик.

"Терроризировать террористов"? Такой подход мог быть вполне обоснованным. Сколько самодержцев, столкнувшись с террором, направленным против их страны или их лично, отвечали на него еще большим террором? Преступники шли на эшафот, а их семьи, чтобы другим было неповадно, постигала тяжелая доля.

Та судьба, что уготована узникам Гуантанамо, не стала ли она данью той же логике: показать всему миру, что бывает с теми, кто посмел замахнуться на американское могущество?

3. Но затем, когда будут собраны доказательства против всех террористов, их будет необходимо предать суду. Но какому суду - национальному или международному? Согласно каким процессуальным нормам? По какому закону?

Все эти проблемы к тому времени должны будут быть решены.

4. Но ответный удар по терроризму должен иметь еще и символическое значение. Главное, не надо допускать никакой несправедливой дискриминации. Отделить мирных прихожан от тех, кто поставил веру на службу своему фанатизму. Собрать во всемирную коалицию против терроризма все страны, которым в силу их ценностей (зачастую сходных) чужды бессмысленные и смертоносные акции террористов-самоубийц. Заставить международную общественность осознать, что терроризм угрожает всем цивилизованным государствам и борьба с ним является их священным долгом.

Борьба с терроризмом должна быть обращена не только против организаций анархистского, нигилистического или интегристского толка, которые отвергают наш мир, но и против государств, которые поддерживают терроризм или сами прибегают к нему.

Если будет доказано, что те или иные государства производят или хранят (в расчете когда-нибудь им воспользоваться) оружие массового поражения и отказываются принять у себя международных контролеров для проверки состояния такого оружия, следует принудить их к этому - сначала при помощи переговоров, а затем, если надо, давлением или даже силой. Лишь став порабощенным, народы жалеют о своем бессилии.

5. Бороться с терроризмом следует и с помощью финансовых инструментов. Помимо военных мер, борьба с террористами должна быть направлена на выявление и ликвидацию источников получаемых ими доходов.

В резолюции 1373 г., принятой Советом Безопасности ООН 28 сентября 2001 года, предполагается создание Комитета по борьбе с терроризмом, который должен регулярно проводить обзор антитеррористической деятельности в каждой стране. Замораживание банковских вкладов лиц и организаций, подозреваемых в участии в террористических актах, отказ в предоставлении убежища подозрительным лицам, обмен информацией с другими государствами.

К концу сентября Федеральное казначейство США составило список из нескольких сот лиц, подозреваемых в связях с Аль-Каидой, а также многих фирм, обвиняемых в сокрытии финансовых средств, принадлежавших террористу из Саудовской Аравии.

Эта охота за деньгами террористов выявила слабые места международной финансовой системы и роль офшорных зон, на которые прежде не обращали большого внимания. Необходимо наладить надзор за функционированием неформальных систем перевода финансовых средств, работающих на доверии, через которые можно перемещать крупные денежные суммы, обходясь без физической передачи денег.

6. Но (и на этом мы незаметно переходим от пресечения к предупреждению терроризма) нельзя оставить без внимания вопрос о глубинных причинах этой новой формы терроризма, не признающего национальных границ, провести своего рода самоанализ.

Западный мир, где зародилась концепция прав человека и гражданского общества, исторически стремится к распространению своего влияния на остальную часть планеты. Колониальное прошлое многих европейских стран неразрывно объединяет в себе "имперское сознание" и "цивилизаторский долг". Это "бремя белого человека" сегодня, в новых условиях преобразилось в "право вмешательства", которое олицетворяют сейчас Соединенные Штаты.

Жизнеспособность американской демократии, те возможности, которые Америка открывает перед своими жителями, продолжают пленять людей. Многие из тех, кто критикует ее, мечтают уехать в США, что свидетельствует о притягательности "американской мечты", которая, объединив в себе всех "страждущих" этого мира, превратилась в самую мощную державу на земле.

Так почему же эта "ненависть к Америке", которая построена на страхе перед свободой, на отрицании демократии, стала проводником всеобщей зависти и отчаяния?

Люди отвергают не Америку в целом, а определенные аспекты ее политики. Эту сверхдержаву, без которой невозможно решение общемировых вопросов, все чаще порицают за то, что она не всегда оказывается способной выполнять эту функцию, обходя своим вниманием многие крупные конфликты. Отсюда разочарование, отчаяние и враждебность.

Для многих из тех, кто на протяжении многих лет подвергается насилию под сенью американского могущества, чудовищные теракты 11 сентября представляются своего рода реваншем, восстановлением попранной справедливости в бухгалтерии погубленных человеческих жизней. Но понять - не значит оправдать.

Важно понять, что в свете событий минувшего и настоящего мир делится на два лагеря: одного, в котором смысл жизни в ее сохранении, и другого, где жизнь осмыслена лишь тогда, когда приносится в жертву. Мир, в котором мы все живем, не сводится к этим двум идеологемам.

Америка должна действовать так, чтобы у нас не возникло убеждения в том, что "война с террором", которой открывается новый "американский век", это просто примитивная схватка "хороших", понятных нам людей, и "плохих", плохих лишь тем, что думают не так, как мы.