Характером решений органов конституционного правосудия главным образом обусловлены их роль и место в системе государственной власти и потенциал, обеспечивающий верховенство Конституции.

Решения Конституционного суда, как правило, обязательны для исполнения и пересмотру не подлежат. Однако в некоторых странах, относительно к предварительному контролю, парламент может пересмотреть решение Конституционного суда (Польша, Намибия, Румыния, Эквадор, Эфиопия). Сейм Польши может аннулировать его 2/3 голосов. Подобным правом вето обладают парламенты Румынии, Монголии, Президент Казахстана (если в Монголии Высший государственный Хурал аннулирует решение, то Суд снова возвращается к рассмотрению и принимает окончательное решение (ст. 66 Конституции), а в Казахстане вето Президента преодолевается 2/3 голосов).

Обязательные решения, в свою очередь, бывают двух видов: первый - имеющие всеобщий (нормативный) характер и обязательные для всех, второй - имеющие относительное воздействие и касающиеся только субъектов права, связанных с данным делом.

Необходимо особо выделить обстоятельство воздействия решений Конституционного суда. Хотелось бы этот вопрос пояснить двумя примерами. Первый - формулировкой Андраша Шайо, данной по поводу постановлений Конституционного суда Венгрии относительно социально-экономических прав. Формулировка такова:

"Социально-экономические права + Конституционный суд = рецидив государственного социализма"²².

Смысл постановки вопроса заключается в том, что в новых независимых государствах получают новый оттенок и особую значимость решения органа, который принимает окончательное решение, не подлежащее пересмотру. В данном случае, абсолютизируя букву закона (причем и того закона, который своими основными положениями уже вошел в противоречие с философией новой действительности и логикой реформ и зачастую не измененный только по техническим причинам), косвенно диктуется подход, который в своей основе входит в противоречие с процессом преобразований общественных отношений и с характером конституционно закрепленных новых отношений. Эта проблема, к сожалению, мало изучена и с необходимой глубиной не отражена в принятых новыми независимыми странами законах об органах конституционного правосудия. Подобная ситуация часто может приводить к крайним и неправильным решениям. Например, проектом новой Конституции Венгрии для выхода из этой ситуации предусмотрено упразднение права граждан на непосредственное обращение в Конституционный суд. Свое отношение к такому подходу выразила Венецианская Комиссия Евросовета на заседании 7 марта 1997 г. , - этот шаг был воспринят как недопустимое и серьезное отступление.

Хотелось бы привести и второй пример. Это относится к решению Конституционного суда Российской Федерации от 18 февраля 1997 г. по вопросу конституционности постановления правительства 197 от 28 февраля 1995 г. Дело в том, что Конституционный суд, будучи уверенным в том, что постановление правительства содержит нормы, не соответствующие Конституции, был уверен и в том, что немедленное приостановление действия этого постановления (связанного с ожидающимися изменениями в доходной части бюджета), в свою очередь может создать неконституционную ситуацию. Конституционный суд видит выход из положения в том, что постановление правительства признается утратившим силу через 6 месяцев после вступления в силу решения Конституционного суда. Подобное решение можно, пожалуй, считать компромиссным и типичным для переходного периода. Несомненно, что право для принятия такого решения предусмотрено законом о Конституционном суде. Однако мы хотим акцентировать другое. Конституционные суды вольно или невольно должны уделять необходимое внимание возможным последствиям своих решений и их прямому или косвенному воздействию на общественные процессы.

В международной практике предпринимается попытка помочь конституционным судам новых независимых стран в деле становления, и особенно правильному решению проблем переходного периода. Огромный опыт накопила Венецианская Комиссия Евросовета, которая в разных странах организует семинары, посвященные фундаментальным вопросам конституционного контроля, экспертизу законов и их проектов, проблемные обсуждения и т. д. Однако нестандартным было постановление, принятое Комиссией на своем заседании 7 марта 1997 г. Вопрос касался Конституционного суда Хорватии. Суть постановления заключается в том, что Евросовет из представленных Конституционным судом Хорватии 3 кандидатур и еще 3 кандидатур от Венецианской Комиссии выбирает двоих и назначает наблюдателями в Конституционном суде Хорватии. Наблюдателям дается право выражать мнение до принятия решения, а после принятия - представить особое мнение в письменном виде. Не останавливаясь на подробностях, особенно на том, что это очень неоднозначный подход, хотелось бы отметить, что в кризисных ситуациях, при решении проблем реформирования системы, конституционный контроль становится более значимым, а его решения могут быть судьбоносными и потому требуют осторожного и взвешенного подхода.

Часто выражается мнение, что для переходного периода конституционные нормы должны иметь временный характер и не сковывать осуществление активных реформ, особенно в области экономики²³.

Естественно, подобные ситуации затрудняют задачу конституционных судов и придают новые оттенки старой дискуссии: букве или духу Конституции отдавать предпочтение. По нашему мнению, первостепенным становится обеспечение относительно "свободной" деятельности конституционных судов и полномочия непосредственного толкования Конституции. Однако в данном случае надо исключить возможность рассмотрения Судом дела по собственной инициативе по какому-либо вопросу и вынесения решения. В противном случае полностью будет оправдано высказывание французского правоведа Лешарьера о том, что Конституционный Совет - это самая смешная страница французского конституционного права. Даже наиболее консервативные безумцы не смогли бы придумать право вето и предоставить его ни перед кем не несущим ответственности, девяти господам, произвольно назначенным благодаря любезной протекции²⁴. По нашему мнению, не надо впадать в такие крайности и нужно учитывать, что даже по отношению к законотворчеству конституционный контроль выступает лишь как способ обеспечения суверенности народа.

В практике конституционного контроля чрезвычайно важное значение имеет вопрос урегулирования срока принятия решения Судом. Как уже отмечалось, ч.1 ст.102 Конституции Республики Армения однозначно определяет: "Конституционный суд принимает решения и заключения не позднее чем через тридцать дней после получения заявления". В таких рамках действует и Конституционный Совет Франции. Однако во Франции это возможно потому, что контроль осуществляется, в основном, в письменном виде, судебный процесс не состязателен, решение выносится в результате рассмотрения дела на закрытом заседании. Во всех тех странах, где решение принимается при участии сторон в результате устного судопроизводства, как правило, жесткие ограничения сроков не установлены. Есть и крайние случаи, когда, к примеру, Верховный суд США принял решение через несколько лет после рассмотрения дела. Доминирующим и, пожалуй, наиболее приемлемым является тот подход, что Конституционному суду дается некоторая самостоятельность в отношении определения срока принятия решений. В таких случаях на практике средний срок составляет 5-6 месяцев. Об этом свидетельствует опыт Италии, Германии, Словакии, Словении, Венгрии и ряда других стран.

Важно также иметь дифференцированный подход при осуществлении различных полномочий. Например, Армения - одна из немногих стран, где Конституционный суд правомочен решать споры, связанные с итогами выборов в депутаты (ст. 100, п.3 Конституции РА). Одновременно Суд должен вынести решение при устном рассмотрении, на открытом заседании в полном составе (обеспечив кворум) в течение 30 дней. Теоретически не исключается, что после предстоящих парламентских выборов в Конституционный суд одновременно обратится большое количество кандидатов в депутаты. Неизбежно образуется тупиковая ситуация, или же суд будет вынужден проявить чисто формальный подход, который отрицательно скажется на его авторитете. Это вопросы, которые нуждаются в дальнейшем более четком регулировании.